Явление иконы Божией Матери "Торжество Пресвятой Богородицы"В декабре 1903 года в Киево-Печерскую Лавру пришел старец-матрос из Бессарабии, герой Севастопольской обороны. Он пришел поклониться мощам Печерских угодников и поблагодарить Господа за сохранение его от вражеских пуль во время многих сражений. Но у него была еще одна важная миссия. Он поведал киево-печерской братии о необычайном видении, которого он удостоился. В одну из ночей старик-матрос был разбужен необычайным странным шумом, как бы от сильного ветра. Проснувшись, он увидел Божью Матерь, окруженную ангелами во главе с Архистратигом Михаилом и Архангелом Гавриилом. Она стояла на берегу какого-то морского залива, спиною к воде. В руках Ее был белый плат, окаймленный голубой каймой, а посреди полотна был изображен Нерукотворный Лик Спасителя. Одета была Богородица в синий хитон, покрытый верхним одеянием коричнего цвета. На берегу залива в тумане был виден город в огне; на этот город и были обращены взоры Владычицы, благословлявшей его Нерукотворным образом Спаса. Над головою Ее в облаках ослепительного света ангелы держали корону, увенчанную другою короной из двух перекрывающихся радуг. Наверху короны был крест. Выше ангелов корон, на престоле славы, восседал Господь, окруженный ослепительным сиянием, по которому были видны слова: "Да будет едино стадо и един Пастырь". Богородица попирала своими стопами обоюдоострый обнаженный меч. Потрясенный всем виденным старик-матрос испытал сильнейшее смущение, но Матерь Божия, ободрив его, сказала: "России предстоит очень скоро тяжелая война на берегах далекого моря, и многие скорби ожидают ее. Изготовь образ, точно изображающий Мое явление, и отправь его в Порт-Артур. Если икона Моя утвердится в стенах города, то Православие восторжествует над язычеством и русское воинство получит победу, помощь и покровительство". Затем ослепительно-белый, необычайной красоты свет озарил комнату старца и видение исчезло. В ночь на 26 января 1904 г. нападением японских миноносцев на русские корабли в Порт-Артуре началась Русско-японская война. Началась война, которая по духовной сути своей была борьбой христианства и язычества. Война напоминала о повелении Божией Матери написать Ее икону. Уже в самый первый день число жертвователей на будущий образ достигло несколько сотен, и потому богомольцами спешно был учрежден специальный Комитет, который постановил: дабы соблюсти между жертвователями полное равенство, в дальнейшем принимать от каждого лица ровно по пять копеек - ни больше, ни меньше! Когда количество жертвенных пятаков достигло 10000, сбор денежных средств был прекращен и Комитет приступил к подысканию подходящего живописца. Работу решено было доверить известному киевскому живописцу П.Ф. Штронде. Художник охотно изъявил свое согласие, а когда посланные к нему делегаты завели речь о размерах будущего гонорара, решительно заявил: - Не возьму ни гроша. Деньги жертвователей будут потрачены только на необходимые материалы. Работа продолжалась около четырех недель, и почти все это время возле художника безотлучно пребывал ветеран - севастополец. Ночное свое видение старик помнил на удивление точно, и такой же точности требовал он теперь от иконописного мастера. Порою, не в силах объясниться словами, старик молча забирал у Штронде карандаш, и тогда художник с изумлением видел, как натруженные и скрюченные пальцы матроса вдруг обретали поистине профессиональную легкость и свободно скользили по рисунку, нанося без видимых усилий тончайшие штриховые контуры… На шестой неделе Поста художник работу закончил. "Образ написан на золотом чеканном фоне, - сообщал читателям журнал "Русский Паломник". - Высота его с рамою 2 аршина полтора вершка, без рамы - 1,75 аршина. Ширина - 1,5 аршина, без рамы - 1 аршин полтора вершка. Композиция всей иконы, фигуры, цвета, детали одежд и подробности окружающей Богородицу обстановки переданы точно в том виде, в каком запомнилась они севастопольскому ветерану. По краям образа эмалированной вязью сделана надпись: "Торжество Пресвятыя Богородицы. В благословение и знамение торжества христолюбивому воинству далекой России от святых обителей Киевских и 10000 богомольцев и друзей". При громадном стечении народа образ был освящен и вечером того же дня в сопровождении специальной депутации отправлен по железной дороге в Санкт-Петербург, дабы вверить его там попечению адмирала Верховского. К образу было приложено письмо за многими десятками подписей, в котором киевские граждане выражали надежду, что "Его Превосходительство употребит все возможности для скорейшего и безопасного доставления иконы в крепость Порт-Артур". На Пасхе образ был уже в доме адмирала Верховского.Теперь, казалось бы, дело совсем за немногим - погрузить икону в ближайший скорый поезд или даже воинский эшелон, и в течение 17-18 суток она была бы уже в расположении Порт-Артурских позиций, но Владимир Павлович поспешности в делах не любил. Последующие несколько дней дом его напоминал модный художественный салон. Полюбоваться необычной иконой заходили господа генералы, сенаторы, представители столичных властей и старые коллеги по службе.… В один из дней адмиральскую квартиру навестил митрополит Петербургский Антоний. Владимир Павлович тут же испросил его благословения выставить икону ("хотя бы на недельку") в Казанском соборе, но владыка деликатно напомнил ему, что законное место иконы не в Казанском соборе, а в Порт-Артурском, и что с исполнением Владычной воли можно было б и чуть-чуть поспешить… Адмирал ответил на это, что ему поручено не только скорейшее доставление иконы, но и безопасное, и что ради выигрыша семи-восьми дней вряд ли стоит подвергать икону дорожным случайностям… Последующие события показали, что судьбу Порт-Артурской иконы как раз и решили эти самые семь-восемь дней. Образ "Торжество Пресвятыя Богородицы" все так же продолжал украшать адмиральскую квартиру; Владимир Павлович надумал теперь заказать себе точный его список, и на эту работу (которую прекрасно выполнили монахини Новодевичьего монастыря) было затрачено еще несколько драгоценных дней.…А время шло! На место погибшего Макарова должен был заступить адмирал Николая Илларионович Скрыдлов, отозванный по сему поводу с поста командующего Черноморским флотом. Попечение над Порт-Артурской иконой решила возложить на себя вдовствующая Императрица Мария Федоровна. По ее распоряжению образ "Торжество Пресвятыя Богородицы" покинул, наконец, адмиральский дом, и после краткого молебна в собственной Ее Величества резиденции (Аничковом дворце) был доставлен в салон-вагон адмирала Скрыдлова. Адмиральский поезд отбыл из Петербурга 12-го числа. Но, к удивлению многих, командующий наметил свой маршрут не прямо на Восток, а … снова в Севастополь. Там он еще несколько дней потратил на передачу дел своему преемнику, еще день-другой устраивал по-дорожному свое семейство с его багажом, и только 20-го снова тронулся в путь. К несчастью, сделал он это слишком поздно. После двухнедельного пребывания в Петербурге и после почти месячных блужданий с адмиральским салон - вагоном икона, в конце концов, оказалась там же, где и сам адмирал - во Владивостоке… "…Мы неоднократно были свидетелями того, - писал очевидец, - как перед этою иконою, склонив колена, с глубокой верою, со слезами на глазах молились люди (мужчины и женщины), принадлежащие к высшему классу общества, были свидетелями того, как морские и сухопутные чины, начиная с простого солдата и матроса и кончая адмиралом или генералом, повергались ниц пред этою иконою и в усердной молитве искали себе утешения, ободрения и помощи у Пресвятой Богородицы…" Пусть бы икона вверена была рискованному способу доставки ее на место: если действительно было намерение Богоматери через нее (икону) явить свою чудесную помощь в Порт-Артуре, то Ее образ дойдет до Порт-Артура; если же не дойдет - подчинимся воле Богоматери, и на нашей душе не останется упрека за невнимание к тому, что через посредство простого моряка изрекается устами Царицы Небесной". Нашелся человек, решивший доставить икону в Порт-Артур. Звали его Николай Николаевич Федоров. Участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., он прочел однажды в газете, что икона "Торжество Богородицы" вот уже полгода пребывает во Владивостоке, и, кажется, никто всерьез не намерен доставить ее по назначению… На сборы в дальний путь Федоров потратил буквально считанные дни. За это время он успел оформить на службе длительный отпуск, имея "сочувственные беседы" с рядом персон "весьма высоких" и получил от Морского министра письмо к адмиралу Скрыдлову с требованием "оказать всяческое содействие г. Федорову в его важном и благородном деле…" 7 ноября1904 г. прибыл во Владивосток. (Случайно или нет, но в этот же самый день адмирал Скрыдлов получил из Копенгагена телеграфную депешу вдовствующей Императрицы, которая Высочайше дозволяла ему "вверить попечение над образом "Торжество Богородицы" г. Федорову".) Подходящее судно нашлось. Это был норвежский пароход "Эрик", забредший во Владивосток невесть какими судьбами. Команду его составляли малайцы, капитан числился британским подданными, груз имел адресацию в порт Шанхай, а время выхода в рейс было назначено на 22 ноября. 20 декабря 1904 года Порт-Артур пал.
Что же происходило в это время с Порт-Артурским образом? Современник тех событий писал: "…Со сдачею Порт-Артура естественно связывались мысли о Порт-Артурской иконе и о Н. Федорове. Добрался ли он, а вместе с ним икона, до крепости?.. А если не добрался, то где теперь он сам и образ "Торжество Богоматери?" Как-то не верилось, что такая чудесная по своему происхождению (хотя и не чудотворная) икона могла погибнуть, не попав в Порт-Артур…Но, если б она достигла крепости, то, как все были убеждены, Порт-Артур не сдался бы так скоро. Если ж, наконец, она попала в руки японцев, то те вряд ли б замедлили возвестить об этом всему миру…" Но японцы тоже молчали. Слухи о судьбе иконы блуждали по Владивостоку самые разные. Кто-то утверждал, что икона застряла в Шанхае, другие говорили, будто б икона перевезена недавно в Пекин, и там ее сохраняют монахи Русской Православной миссии… Первое точное известие пришло 7 января 1905 г. В этот день один из членов соборного причта получил телеграмму содержания предельно краткого: "Прошу выслать мои вещи Харбин до востребования. Федоров". Ожидание длилось недолго. Минуло 4 дня, и тот же отец диакон получил заказной пакет, отправленный из порта Чифу на следующий день после падения крепости, т. е. 21 декабря 1904 года. Федоров писал: "Вы, наверное, все с трепетом сердечным ожидаете от меня известий. С неделю я пробыл в Шанхае и 8 числа декабря приехал в Чифу. Нашлись китайцы, взявшиеся доставить меня на джонке в Порт-Артур, и 14 декабря в 9 часов вечера я сел в лодку, но проехал всего около 10 верст. Слабый попутный ветер переменился, подул сильнейший противный северный ветер, и китайцы заявили, что дальше ехать нельзя. Бросили якорь у одного острова и простояли там более 40 часов. Ветер все крепчал, и 16-го около 2 часов дня мы вернулись при большом волнении в Чифу. 19 числа я намерен был опять выехать в 6 часов вечера, но к этому времени слабый попутный ветер совсем улегся, и пришедшие за мной китайцы заявили, что опять ехать нельзя. 20-го утром пришли 4 миноносца из Порт-Артура; я обрадовался, рассчитывая, что на одном из них доеду до Порт-Артура. Какова же была моя скорбь, когда я узнал на миноносце "Сердитом", что они в Порт-Артур не возвратятся, потому что крепость сдается. Т.о. иконе не суждено было попасть в Порт-Артур. Неисповедимы пути Божии. Попутный ветер - от Бога, и если я не попал в Порт-Артур, то ясно, что на это не было воли Божией." Так закончилась первая попытка доставить явленный образ "Торжество Богородицы" по прямому его назначению.
Памятный крест, поставленный по указанию царя Николая Второго в память погибших русских моряков в Порт-Артуре (Люйшунь) |
